Что интересно – в памяти его образ запечатлился наравне с такими гигантами, как Рагулин, Фирсов, Давыдов. А ведь, хоть убей, не помню, как выглядели на льду партнеры Евгения Дмитриевича по звену в ЦСКА и сборной Юрий Моисеев и Анатолий Ионов. Но стоит сказать: Мишаков, и тут же перед глазами возникает косолапый коренастый в сдвинутом набок шлеме конькобежец, сметающий все на своем пути.

В детстве я болел за «Спартак». Мишакова в форме ЦСКА тихо ненавидел. Зато в форме сборной СССР – боготворил.

В конце 60-х годов матчи ЦСКА – «Спартак» предполагали уникальное шоу. Это сейчас в правилах скрупулезно прописано: при остановке игры сначала пять секунд на смену состава гостей, затем те же пять мгновений – на ротацию хозяев. Сорок лет назад в хоккее еще витал дух романтики, законы не учитывали всяческих тактических внеледовых ухищрений, из-за чего страдали прежде всего… судьи.

Анатолий Тарасов под спартаковскую тройку Зимин – Старшинов – Борис Майоров (Якушев) создал в ЦСКА специальное звено разрушителей Мишаков – Ионов – Моисеев. Красно-белых такой размен не устраивал – и начиналось… У армейцев выкатывает звено Петрова, у соперников – Старшинова. Тарасов сразу возвращает петровцев и выпускает мишаковцев. Это уже не нравится «Спартаку» – вместо ударного трио выходит пятерка Фоменкова… Так могло продолжаться до бесконечности, и что тут делать арбитрам? Правильно, как можно быстрее вбросить шайбу по принципу – кто не успел, тот опоздал.

Представляете, как меня бесили эти «неспортивные приемчики» Анатолия Владимировича? Но когда он проделывал то же самое в сборной, я ему едва ли не рукоплескал.

Не верьте тем, кто говорит, что в отечественном хоккее спецбригадам особого внимания никогда не уделяли. Величайший советский форвард с убойным щелчком Анатолий Фирсов выходил в большинстве в паре со спартаковцем Виктором Блиновым четвертым нападающим еще на Олимпиаде 1968 года в Гренобле. И выходил не спонтанно, как Саша Овечкин на последнем чемпионате мира на Ходынке. Все досконально было отрепетировано в ЦСКА и работало безотказно.

Равно как никто не мог сравниться с Мишаковым в убийстве штрафного времени в меньшинстве. У меня до сих пор в ушах слова Николая Озерова: «В нашей команде удаление. Сейчас на льду появится Евгений Мишаков». И он действительно исполнял роль спасителя. По самоотверженности, мастерству игры в меньшинстве равных Евгению Дмитриевичу, я думаю, не было в мире.

А еще он определенно стал первым советским тафгаем. Да, больше всего оппоненты опасались кулаков Рагулина. Но стокилограммового Александра Палыча еще надо было распалить. Мишаков же заводился мгновенно и шел до конца.

Все знали, что он, как и Фирсов, – любимчик Тарасова. Сам Мишаков называл Анатолия Владимировича отцом родным. Однако когда после Олимпиады-72 Тарасова – Чернышева во главе сборной сменил Всеволод Бобров, Мишаков, в отличие от Фирсова и Давыдова, в котором души не чаял Чернышев, в команде остался. И поехал на чемпионат мира в Прагу. Потому что Мишаков при всей его неприметности в сборной был незаменим.

В московской части Суперсерии-72 Мишаков пропустил только один матч – второй. Именно в нем Кларк сломал Харламова. Случайное совпадение? Не уверен. Но травма Харламова для нашей сборной точно стала роковой.

В заключительной игре серии, когда для небожителей из Канады на кону стояло все, на Мишакова набросились сразу трое и повалили на лед. Но он вывернулся, вскочил на ноги и, заняв боевую стойку, предложил сразиться по-честному – один на один. Желающих не нашлось. Это был последний матч Мишакова в национальной команде…

Таким его и запомним – непобежденным солдатом Тарасова и сборной страны. Вечная память.

Источник: